Задание
Выбери верные варианты ответа
Укажи предложения, в которых средством выразительности речи является сравнение.
— Наталья, одевай ребят! — строго, крепким голосом командовала бабушка, а дед тихонько выл.
Сквозь иней на стёклах было видно, как горит крыша мастерской, а за открытой дверью её вихрится кудрявый огонь.
Я выбежал в кухню; окно на двор сверкало, точно золотое.
Она была так же интересна, как и пожар; освещаемая огнём, который словно ловил её, чёрную, она металась по двору, всюду поспевая, всем распоряжаясь, всё видя.
Огонь быстро придавили к земле, залили, затоптали, и в кухню вошла бабушка.
Нажми, чтобы прочитать текст
(1) Однажды, когда бабушка стояла на коленях, сердечно беседуя с богом, дед, распахнув дверь в комнату, сиплым голосом сказал:
(2) — Горим!
(3) — Да что ты! — крикнула бабушка, вскинувшись с пола, и оба, тяжко топая, бросились в темноту большой парадной комнаты.
(4) — Евгенья, снимай иконы! (5) Наталья, одевай ребят! — строго, крепким голосом командовала бабушка, а дед тихонько выл.
(6) Я выбежал в кухню; окно на двор сверкало, точно золотое. (7) Сквозь иней на стёклах было видно, как горит крыша мастерской, а за открытой дверью её вихрится кудрявый огонь. (8) В тихой ночи красные цветы его цвели бездымно; лишь очень высоко над ними колебалось темноватое облако, не мешая видеть серебряный поток Млечного Пути. (9) Багрово светился снег, и стены построек дрожали, качались, как будто стремились в жаркий угол двора, где весело играл огонь, заливая красным широкие щели в стене мастерской, высовываясь из них раскалёнными кривыми гвоздями. (10) По тёмным доскам сухой крыши, быстро опутывая её, извивались золотые, красные ленты; среди них крикливо торчала и курилась дымом гончарная тонкая труба; тихий треск, шёлковый шелест бился в стёкла окна; огонь всё разрастался…
(11) Накинув на голову тяжёлый полушубок, сунув ноги в чьи‑то сапоги, я выволокся в сени, на крыльцо и обомлел, ослеплённый яркой игрою огня, оглушённый криками деда, Григория, дяди, треском пожара, испуганный поведением бабушки: накинув на голову пустой мешок, обернувшись попоной, она бежала прямо в огонь и сунулась в него, вскрикивая:
(12) — Взорвёт купорос…
(13) — Григорий, держи её! — выл дедушка. (14) — Ой, пропала…
(15) Но бабушка уже вынырнула, вся дымясь, мотая головой, согнувшись, неся на вытянутых руках ведёрную бутыль купоросного масла.
(16) — Отец, лошадь выведи! — хрипя, кашляя, кричала она. (17) — Снимите с плеч‑то, — горю, али не видно!..
(18) Григорий сорвал с плеч ёе тлевшую попону и, переламываясь пополам, стал метать лопатою в дверь мастерской большие комья снега; дядя прыгал около него с топором в руках; дед бежал около бабушки, бросая в неё снегом; она сунула бутыль в сугроб, бросилась к воротам, отворила их и, кланяясь вбежавшим людям, говорила:
(19) — Амбар, соседи, отстаивайте! (20) Перекинется огонь на амбар, на сеновал, — наше всё дотла сгорит и ваше займётся! (21) Яков, не суетись, давай топоры людям, лопаты! (22) Батюшки‑соседи, беритесь дружней…
(23) Она была так же интересна, как и пожар; освещаемая огнём, который словно ловил её, чёрную, она металась по двору, всюду поспевая, всем распоряжаясь, всё видя.
(24) На двор выбежал Шарап, вскидываясь на дыбы, подбрасывая деда. (25) Огонь ударил в его большие глаза, они красно сверкнули; лошадь захрапела, упёрлась передними ногами; дедушка выпустил повод из рук.
(26) Бабушка бросилась под ноги взвившегося коня, встала пред ним крестом; конь жалобно заржал, потянулся к ней, косясь на пламя.
(27) — А ты не бойся! — басом сказала бабушка, похлопывая его по шее и взяв повод. (28) — Али я тебя оставлю в страхе этом? (29) Ох ты, мышонок…
(30) Мышонок, втрое больший её, покорно шёл за нею к воротам и фыркал, оглядывая красное её лицо.
(31) Нянька Евгенья вывела из дома закутанных, глухо мычавших детей и закричала:
(32) — Василий Васильич, Лексея нет…
(33) — Пошла, пошла! — ответил дедушка, махая рукой, а я спрятался под ступени крыльца, чтобы нянька не увела и меня.
(34) Крыша мастерской уже провалилась; торчали в небо тонкие жерди стропил, курясь дымом, сверкая золотом углей; внутри постройки с воем и треском взрывались зелёные, синие, красные вихри, пламя снопами выкидывалось на двор, на людей, толпившихся пред огромным костром, кидая в него снег лопатами. (35) В огне яростно кипели котлы, густым облаком поднимался пар и дым, странные запахи носились по двору, выжимая слёзы из глаз; я выбрался из‑под крыльца и попал под ноги бабушке.
(36) — Уйди! — крикнула она. (37) — Задавят, уйди…
(38) Нельзя было не послушать её в этот час. (39) Я ушёл в кухню, снова прильнул к стеклу окна, но за тёмной кучей людей уже не видно огня…
(40) Огонь быстро придавили к земле, залили, затоптали, и в кухню вошла бабушка.
(41) — Не спишь, боишься? (42) Не бойся, всё уж кончилось…
(43) Села рядом со мною и замолчала, покачиваясь. (44) Было хорошо, что снова воротилась тихая ночь, темнота; но и огня было жалко.
По М. Горькому