Восстановить 1 часть произведения Р.П. Погодина "Альфред"

• Деревня наша называется Светлый Бор. Другой такой деревни по красоте нет, наверное. Речка Тихоня вся блестит, будто это и не речка вовсе, а солнечный луч. Потом леса. Людям кажется, будто они всё знают про лес, а начни говорить, и выходит, нет таких слов, которые объяснят красоту леса.
• Воздух у нас ароматный, густой. Старики говорят, что из нашего воздуха можно пиво варить.
  Алфред, наверно, не понимал такой красоты. Задень она его хоть легонько, всё получилось бы по-другому. Алфред, наверно, никогда не видел, как цветут яблони. Словно тысячи розовых птиц опустились на ветки и колдуют там, шевеля крыльями.
• У нас в деревне много садов. Развёл их старый дед Улан. Когда-то давно он служил в кавалерии. С тех пор у него осталась кличка Улан и шрам на виске.
  Годы его уже на вторую сотню перевалили. Никто не знает толком, сколько ему лет: то ли сто восемь, то ли сто десять.
• На ребят у деда плохая память. Сколько их выросло на его веку - разве упомнишь! Улан нас по-своему различает. Если чёрные пятки, косматая голова, волосы цвета старой соломы, если мальчишка суёт свой нос во все деревенские дела, - значит, Васька. Если мальчишка причёсанный, в скрипучих сандалиях, на голове тюбетейка, чтобы солнцем в темя не ударило; если мальчишкины глаза смотрят на деревню с презрением и скукой, - значит, Алфред.
• Всегда получается так. В начале лета Алфредов полно - приезжают из города. Ходят особняком, словно туристы с другой планеты. Под осень все городские до того пообвыкнут, такими станут Васьками - смотреть приятно. А тот, про которого я хочу рассказать, как приехал Алфредом, так и остался Алфредом. Наверно, и в городе он Алфред.
  Но не могу я начать рассказ прямо с него, не заслуживает он такого почёта. Лучше я расскажу сначала про наших ребят, про Стёпку, про Гурьку.
• Стёпка наш, деревенский. Гурька каждое лето приезжает из Ленинграда. Сбросит свои городские ланцы - так у нас в деревне называют одежду - и ходит в одних узеньких трусиках. Старухи ему пальцами грозят, называют босяком-голоштанником. А он говорит:
  - Отстали по старости лет. Нужно, чтобы кожу за лето продуло ветром насквозь, солнцем прожарило, тогда всю зиму будет тепло.
• Зато Стёпка даже в самый жаркий день не снимает брюк: боится потерять солидность и уважение. Он немножко сутулый, словно несёт на плечах что-то тяжёлое.
  Гурька весёлый; всё у него просто. Что думает, то сразу и говорит.
  Есть у нас ещё один человек - Любка. Мне про неё говорить трудно. Я в девчонках неважно разбираюсь, они непонятные. А эта и вовсе.
• Иногда совсем на мальчишку похожа. Бегает в трусах да в майке. На прополке за ней не поспеть. Сено возить - Любка воз кладёт. На возу самое трудное. И корову доить Любка умела не хуже взрослой. А иногда вроде что-то найдёт на неё. Напялит на себя материну кофту жёлтую, обмотает шею бусами из рябины, цветов в волосы натычет. Будь на дороге сто луж, она возле каждой остановится, посмотрит на своё отражение.
• Мы ей говорим:
  - Ну что ты в лужу глаза таращишь?
  Она отвечает:
  - Как я выгляжу на фоне неба?
  Потом отвернётся от нас и вздохнёт. Может быть, она нас немножко презирала. У девчонок такое бывает.
• Любка смотрит на нас, бывало, смотрит, потом головой помотает и скажет с укором:
  - Глупые вы, как телята.
  - А ты умная, почём горшки? - скажет ей Гурька.
  Стёпка - тот промолчит. Только один раз он с Любкой поссорился. Это ещё до Алфреда было.