Задание
Выбери верные варианты ответа
Укажи предложения, в которых средством выразительности речи является олицетворение.
Смотрит в неё человек глазами и говорит разные слова.
Боль, обида, гнев звучали в этом возгласе.
Его дыхание шумело над моим ухом и сдувало мне волосы с головы на глаза.
У него выступил пот на лбу и глаза странно расширились.
Нечто львиное, огневое было в его сжатой в ком мускулов фигуре.
Нажми, чтобы прочитать текст
(1) Коновалов, не дожидаясь моего ответа, взял книгу в свои руки, осторожно повертел её, открыл, закрыл и, положив на место, глубоко вздохнул.
(2) — Как всё это премудро, господи! — вполголоса заговорил он.
(3) — Написал человек книгу… бумага и на ней точечки разные — вот и всё. (4) Написал и… умер, а книга осталась, и её читают. (5) Смотрит в неё человек глазами и говорит разные слова. (6) А ты слушаешь и понимаешь: жили на свете люди — Пила, Сысойка, Апроська… (7) И жалко тебе людей, хоть ты их никогда не видал и они тебе совсем — ничего! (8) По улице они такие, может, десятками живые ходят, ты их видишь, а не знаешь про них ничего… и тебе нет до них дела… идут они и идут… (9) А в книге тебе их жалко до того, что даже сердце щемит…
(10) И вскоре я уже читал ему «Бунт Стеньки Разина». (11) Сначала талантливая монография Костомарова, почти эпическая поэма, не понравилась моему бородатому слушателю.
(12) — А почему тут разговоров нет? — спросил он, заглядывая в книгу. (13) И, когда я объяснил — почему, он даже зевнул и хотел скрыть зевок, но это ему не удалось, и он сконфуженно и виновато заявил мне:
(14) — Читай — ничего! Это я так…
(15) Но по мере того, как историк рисовал кистью художника фигуру Степана Тимофеевича и «князь волжской вольницы» вырастал со страниц книги, Коновалов перерождался. (16) Ранее скучный и равнодушный, с глазами, затуманенными ленивой дремотой, — он, постепенно и незаметно для меня, предстал предо мной в поразительно новом виде. (17) Сидя на ларе против меня и обняв свои колени руками, он положил на них подбородок так, что его борода закрыла ему ноги, и смотрел на меня жадными, странно горевшими глазами из-под сурово нахмуренных бровей. (18) В нём не было ни одной чёрточки той детской наивности, которой он удивлял меня, и всё то простое, женственно мягкое, что так шло к его голубым, добрым глазам, — теперь потемневшим и суженным, — исчезло куда-то. (19) Нечто львиное, огневое было в его сжатой в ком мускулов фигуре. (20) Я продолжал, изредка поглядывая на него, и видел, что он всё более разгорается. (21) От него исходило что-то возбуждавшее и опьянявшее меня — какой-то горячий туман. (22) И вот я дошёл до того, как поймали Стеньку.
(23) — Поймали! — крикнул Коновалов.
(24) Боль, обида, гнев звучали в этом возгласе. (25) У него выступил пот на лбу и глаза странно расширились. (26) Он соскочил с ларя, высокий и возбуждённый, остановился против меня, положил мне руку на плечо и громко, торопливо заговорил:
(27) — Скажи, что теперь будет? (28) Казнят его?
(29) Можно было думать, что именно Коновалов, а не Фролка — родной брат Разину. (30) Казалось, что какие-то узы крови, неразрывные, не остывшие за три столетия, до сей поры связывают этого босяка со Стенькой и босяк со всей силой живого, крепкого тела, со всей страстью тоскующего без «точки» духа чувствует боль и гнев пойманного триста лет тому назад вольного сокола.
(31) — Да читай, Христа ради!
(32) Я читал, возбуждённый и взволнованный, чувствуя, как бьётся моё сердце, и вместе с Коноваловым переживая Стенькину тоску. (33) И вот мы дошли до пыток.
(34) Коновалов скрипел зубами, и его голубые глаза сверкали, как угли. (35) Он навалился на меня сзади и тоже не отрывал глаз от книги. (36) Его дыхание шумело над моим ухом и сдувало мне волосы с головы на глаза. (37) Я встряхивал головой для того, чтобы отбросить их. (38) Коновалов увидел это и положил мне на голову свою тяжёлую ладонь.
(39) Мы с ним стали ещё ближе друг к другу с этого дня…
По А. М. Горькому
* Алексей Максимович Горький (1868–1936) — писатель, прозаик, драматург, публицист.