Прочитайте приведённый ниже фрагмент главы «Подтверждение покаяния. Заключение» о градоначальнике Угрюм-Бурчееве из «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина. С чего началась успешная карьера Угрюм-Бурчеева как градоначальника, что оценило в герое вышестоящее начальство и о чём такое решение свидетельствует? Рассказывали, что возвышением своим Угрюм-Бурчеев обязан был совершенно особенному случаю. Жил будто бы на свете какой-то начальник, который вдруг встревожился мыслию, что никто из подчинённых не любит его. – Любим, вашество! – уверяли подчинённые. – Все вы так на досуге говорите, – настаивал на своём начальник, – а дойди до дела, так никто и пальцем для меня не пожертвует. Мало-помалу, несмотря на протесты, идея эта до того окрепла в голове ревнивого начальника, что он решился испытать своих подчинённых и кликнул клич. – Кто хочет доказать, что любит меня, – глашал он, – тот пусть отрубит указательный палец правой руки своей! Никто, однако ж, на клич не спешил; одни не выходили вперёд, потому что были изнежены и знали, что порубление пальца сопряжено с болью; другие не выходили по недоразумению: не разобрав вопроса, думали, что начальник опрашивает, всем ли довольны, и, опасаясь, чтоб их не сочли за бунтовщиков, по обычаю во весь рот зевали: «Рады стараться, ваше-е-е-ество-о!» – Кто хочет доказать? выходи! не бойся! – повторил свой клич ревнивый начальник. Но и на этот раз ответом было молчание или же такие крики, которые совсем не исчерпывали вопроса. Лицо начальника сперва побагровело, потом как-то грустно поникло. – Сви... Но не успел он кончить, как из рядов вышел простой, изнурённый шпицрутенами прохвост и велиим голосом возопил: – Я хочу доказать! С этим словом, положив палец на перекладину, он тупым тесаком раздробил его. Сделавши это, он улыбнулся. Это был единственный случай во всей многоизбиенной его жизни, когда в лице его мелькнуло что-то человеческое. Многие думали, что он совершил этот подвиг только ради освобождения своей спины от палок; но нет, у этого прохвоста созрела своего рода идея... При виде раздробленного пальца, упавшего к ногам его, начальник сначала изумился, но потом пришёл в умиление. – Ты меня возлюбил, – воскликнул он, – а я тебя возлюблю сторицею! И послал его в Глупов. Страстно преданный своему начальнику, Угрюм-Бурчеев совершил подвиг, продемонстрировавший, что решившийся на такую жертву подчинённый способен достичь любой цели и достоин назначения на высокий государственный пост. Угрюм-Бурчеев понимал, что ради осуществления великой мечты по преобразованию общества необходимо пожертвовать своими интересами и пойти на компромисс с начальником, самолюбие которого было настолько беспредельным, что сделалось абсурдным. Начальство благосклонно к подхалимам и льстецам, но никто из них не способен по-настоящему любить власть, как Угрюм-Бурчеев, потому что только он принёс себя в жертву любви к начальнику и потому смог стать достойным градоправителем. Государственная система, существовавшая не для народа, оценила фанатическую преданность Угрюм-Бурчеева, а не деловые качества и высокие стремления служить Отечеству, и трагедия Глупова в том, что у власти оказался прохвост, а не достойный правитель.
Задание

Прочитайте приведённый ниже фрагмент главы «Подтверждение покаяния.
Заключение» о градоначальнике Угрюм-Бурчееве из «Истории одного города» М.Е.
Салтыкова-Щедрина. С чего началась успешная карьера Угрюм-Бурчеева как
градоначальника, что оценило в герое вышестоящее начальство и о чём такое
решение свидетельствует?

Рассказывали,
что возвышением своим Угрюм-Бурчеев обязан был совершенно особенному случаю.
Жил будто бы на свете какой-то начальник, который вдруг встревожился мыслию, что никто из подчинённых не любит его.

Любим, вашество! – уверяли подчинённые.

Все вы так на досуге говорите, – настаивал на своём начальник, – а дойди до
дела, так никто и пальцем для меня не пожертвует.
Мало-помалу,
несмотря на протесты, идея эта до того окрепла в голове ревнивого начальника,
что он решился испытать своих подчинённых и кликнул клич.
– Кто хочет доказать, что любит меня, –
глашал он, – тот пусть отрубит указательный палец
правой руки своей!
Никто, однако ж, на клич не спешил;
одни не выходили вперёд, потому что были изнежены и знали, что порубление пальца сопряжено с болью; другие не выходили по
недоразумению: не разобрав вопроса, думали, что начальник опрашивает, всем ли
довольны, и, опасаясь, чтоб их не сочли за бунтовщиков, по обычаю во весь рот
зевали: «Рады стараться, ваше-е-е-ество-о!»
– Кто хочет доказать? выходи! не бойся!
– повторил свой клич ревнивый начальник.
Но и на этот раз ответом было молчание
или же такие крики, которые совсем не исчерпывали вопроса. Лицо начальника
сперва побагровело, потом как-то грустно поникло.
– Сви... Но
не успел он кончить, как из рядов вышел простой, изнурённый шпицрутенами
прохвост и велиим голосом возопил:
– Я хочу доказать!
С этим словом, положив палец на
перекладину, он тупым тесаком раздробил его. Сделавши это, он улыбнулся. Это
был единственный случай во всей многоизбиенной его
жизни, когда в лице его мелькнуло что-то человеческое. Многие думали, что он
совершил этот подвиг только ради освобождения своей спины от палок; но нет, у
этого прохвоста созрела своего рода идея... При виде раздробленного пальца,
упавшего к ногам его, начальник сначала изумился, но потом пришёл в умиление.
– Ты меня возлюбил, – воскликнул он, –
а я тебя возлюблю сторицею!
И
послал его в Глупов.

  • Страстно преданный своему начальнику, Угрюм-Бурчеев совершил подвиг, продемонстрировавший, что решившийся на такую жертву подчинённый способен достичь любой цели и достоин назначения на высокий государственный пост.
  • Угрюм-Бурчеев понимал, что ради осуществления великой мечты по преобразованию общества необходимо пожертвовать своими интересами и пойти на компромисс с начальником, самолюбие которого было настолько беспредельным, что сделалось абсурдным.
  • Начальство благосклонно к подхалимам и льстецам, но никто из них не способен по-настоящему любить власть, как Угрюм-Бурчеев, потому что только он принёс себя в жертву любви к начальнику и потому смог стать достойным градоправителем.
  • Государственная система, существовавшая не для народа, оценила фанатическую преданность Угрюм-Бурчеева, а не деловые качества и высокие стремления служить Отечеству, и трагедия Глупова в том, что у власти оказался прохвост, а не достойный правитель.