Прочитайте фрагмент
рассказа В. Астафьева «Фотография, на которой меня нет».
Смотрю,
иногда улыбнусь, вспоминая, а смеяться и тем паче насмехаться над деревенскими
фотографиями не могу, как бы они порой нелепы ни были. Пусть
напыщенный солдат или унтер снят у кокетливой тумбочки, в ремнях, в начищенных
сапогах — всего больше их и красуется на стенах русских изб, потому как в
солдатах только и можно было раньше «сняться» на карточку; пусть мои тётки и
дядья красуются в фанерном автомобиле, одна тётка в шляпе вроде вороньего
гнезда, дядя в кожаном шлеме, севшем на глаза; пусть казак, точнее, мой
братишка Кеша, высунувший голову в дыру на материи, изображает казака с
газырями и кинжалом; пусть люди с гармошками, балалайками, гитарами, с часами,
высунутыми напоказ из-под рукава, и другими предметами, демонстрирующими
достаток в доме, таращатся с фотографий.
Я
все равно не смеюсь.
Деревенская
фотография — своеобычная летопись нашего народа, настенная его история, а ещё
не смешно и оттого, что фото сделано на фоне родового, разорённого гнезда.

Герой не смеётся, рассматривая старинные
фотографии, какими бы нелепыми они ни были, потому что

• фотографии – это история, летопись народа, содержащая память, заслуживающая нашего уважение и внимания
• на фотографиях нет смешных моментов, а все лица только серьёзные
• на фотографиях изображены только те люди, которые погибли, защищая свою родину
• герою однажды не удалось сфотографироваться со своим классом из-за болезни