Прочитайте
фрагмент рассказа В. Астафьева «Фотография, на которой меня нет».
Смотрю, иногда улыбнусь, вспоминая, а смеяться и тем паче
насмехаться над деревенскими фотографиями не могу, как бы они порой нелепы ни
были. Пусть напыщенный солдат или унтер снят у кокетливой
тумбочки, в ремнях, в начищенных сапогах –
всего больше их и красуется на стенах русских изб, потому как в солдатах только
и можно было раньше «сняться» на карточку; пусть мои тётки и дядья красуются в
фанерном автомобиле, одна тётка в шляпе вроде вороньего гнезда, дядя в кожаном
шлеме, севшем на глаза; пусть казак, точнее, мой братишка Кеша,
высунувший голову в дыру на материи, изображает казака с газырями и кинжалом;
пусть люди с гармошками, балалайками, гитарами, с часами, высунутыми напоказ
из-под рукава, и другими предметами, демонстрирующими достаток в доме,
таращатся с фотографий.
Я всё равно не смеюсь.
Деревенская фотография – своеобычная летопись нашего народа,
настенная его история, а ещё не смешно и оттого, что фото сделано на фоне
родового, разорённого гнезда.

Почему
герой не смеётся, рассматривая старинные фотографии, какими бы нелепыми они ни
были?

• потому что фотографии – это история, летопись народа, содержащая память, заслуживающая нашего уважение и внимания
• потому что на фотографиях нет смешных моментов, а все лица только серьёзные
• потому что на фотографиях изображены только те люди, которые погибли, защищая свою родину
• потому что герою однажды не удалось сфотографироваться со своим классом из-за болезни